Спектакль мадридского Teatro Real «Иоланта. Персефона» возобновлен на фестивале во Франции
На французском фестивале Экс-а-Прованс, прошедшем в июле 2015 года, был возобновлен и с большим успехом представлен спектакль «Иоланта. Персефона» мадридского Teatro Real. Американский режиссер Питер Селларс поставил этот спектакль в Teatro Real в 2012 году, и соединил две одноактные постановки на музыку русских композиторов. Последняя опера П.И. Чайковского «Иоланта» написана на средневековый рыцарский сюжет, она предназначалась для постановки одновременно с балетом «Щелкунчик». «Персефона» Игоря Стравинского относится к среднему, «неоклассическому» периоду в творчестве композитора, это сочинение написано на текст Андре Жида (в свою очередь, созданного под впечатлением гомеровского гимна Деметре). По определению композитора, это “мелодрама”, по жанру «Персефона» продолжает традицию «играемых, читаемых и танцуемых» сочинений Стравинского (напомним о «Свадебке», «Истории солдата» и других). Партию Персефоны Стравинский сочинил для знаменитой танцовщицы Иды Рубинштейн, премьера «мелодрамы» состоялась в 1934 году.
Сочинения, соединенные в спектакле, относятся к разным стилевым периодам: «Иоланта» написана в конце 90-х годов XIX века, «Персефона», созданная в 30-х годах XX века, относится к периоду «неоклассицизма» в творчестве Стравинского. Вместе с тем, постановка Питера Селларса раскрывает преемственность и художественное единство двух частей спектакля: их объединяет единство цветовой гаммы и декораций, а также опора на музыкальные барочные прообразы. Постановка решена в лаконичном современном контексте, действие разворачивается в условном пространстве, оформленном в черно-голубых тонах.
Действие последней оперы П. И. Чайковского «Иоланта» разворачивается в средневековые времена, и дирижер Теодор Курентзис убедительно раскрывает стилизацию старинной музыки в аристократических картинах первого действия, подчеркивает «моцартианство Чайковского». Музыкальная часть первых сцен оперы создает впечатление «земного рая», аристократической гармоничности, в которой живет главная героиня (Иоланта – Екатерина Щербаченко). Значительную роль в этой камерной опере играет выразительная пластика, тонкости актерской игры и значимые детали музыкальной части. Король Рене (Дмитрий Ульянов) – на сцене представлен как современный предприниматель в пиджаке с галстуком. Тем не менее, он исполняет свою арию на коленях, раскрывая глубину и целостность чувств, неожиданных для образа современного бизнесмена. В дуэте Иоланты и Водемона (Арнольд Рутковский) молодые люди в своей актерской игре и музыкальной интонации глубоко и эмоционально раскрывают непосредственные порывы, тот юношеский пыл, которые, по сюжету, главный герой в начале знакомства готов скрывать от возлюбленной.
Стройность композиции оперных картин, образующих разомкнутую трехчастность, яркие, эффектные номера (партию Ибн-Хакия исполняет Уиллард Уайт, партию Роберта – Максим Анискин), гармоничное сочетание придворных «фоновых» сцен и основной сюжетной линии – предвосхищает счастливую развязку оперы.
В момент прозрения Иоланты прозвучит Херувимская песня Чайковского из «Литургии Иоанна Златоуста», включенная в спектакль по замыслу Питера Селларса. Таким мистическим акцентом обозначен переломный момент действия, возникает ощущение «остановленного мгновения». Вместе с тем, финальный апофеоз – гимн свету – в финале оперы приобретает глубину и наполненность. Отметим, что мелодическую основу финала оперы – гимна свету – составляет «глинкинский» гексахорд, родственный темам из оперы «Руслан и Людмила»: Чайковский был восторженным глинкинианцем и до конца своего творческого пути восхищался творчеством классика – основоположника русской музыки.
В основе сюжета «Персефоны» – миф о смене времен года, о схождении Персефоны в Аид и возвращении на землю, символизирующем приход весны. На фестивале Экс-а-Прованс главную роль исполнила французская драматическая актриса Доминик Блан, в роли Эмвопла – тенор Пол Гроувс. В спектакль включены танцовщики из Камбоджи, которые своей выразительной пластикой детально «комментируют» и сюжетные перипетии, и тонкости музыкальной интонации. Пластика артистов хора также воспроизводит жесты танцовщиков-солистов. Интерпретация музыкальной части «Персефоны» отличается парадоксальной лиричностью, которая пронизывает интеллектуальную «неоклассицистскую» музыку Стравинского, раскрывает в нем продолжателя русских традиций. (Исполнители – Лионская национальная опера, дирижер – Теодор Курентзис).
Два спектакля объединены также образами преображения и светлыми финалами. Переход от тьмы к свету в «Иоланте» сочетается с мифологическим повествованием о смене времен года в «Персефоне». «Иоланту» венчает восторженный гимн свету, «Персефону» завершает мягкое, изысканное весеннее просветление.
Вера Савинцева
